Разговор пойдет о мягких и жестких аспектах абсолюта. Это больше, нежели внутрикатегорная samavAya, или подкатегорное присутствие\отсутствие (bhAva\abhAva). Может показаться, что данные понятия не мыслимы вне диалектики, но не будем торопиться. Максимально примитивизировав нижеизложенное, мы можем вывести мягкость и жесткость как динамические характеристики, представимые однако имманентно, при этом двойственные друг другу. Да простят нас философы-буквоеды, но под универсумом мы будем понимать просто совокупность объектов абстрактной категории (padArtha rupa). Двойственный универсум (или 2-универсум) же есть совокупность отношений (sambandha) элементов нашего универсума. Идя дальше, осознаем 3-универсум как совокупность отношений между отношениями (sambandhasambandha), и так далее, до бесконечного универсума, включающего в себя всю построенную иерархию отношений. На первый взгляд, подобное явление есть нечто чисто монистическое, являющее двойственность (anuyogi-pratiyogi) как иллюзию. Подлинному философу не понравится такой подход из-за перегруженности количественностью, которая, по своей природе есть понятие, не относящееся a priori, к рассматриваемой абстрактной категории. Чтобы убить навязчивую количественность, будем начинать с неопределенно плюралистической категории, где бесконечность уже естественно заложена и, более того, всякий индуктивный процесс отождествляется со своим пределом. Такие плюралистические игры полезно устраивать всякий раз, когда снова задумываешься над природой спанды, или лурианского цим-цума (вне bhAva-abhAva, сезон дождей в Бенгалии). В идеале же вся множественность схлопнется в идеальное монистическое и с этой абстракцией придется работать как с абсолютом. Но не будем торопиться. Попробуем до конца освободиться от количественных характеристик. Итак, мы не хотим делать даже первого шага, не хотим отделять элементы универсума от отношений между ними, мы мыслим это разделение как иллюзию, как «испорченное» проявление абсолюта. Но даже упоминание термина «плюрализм» требует от нас количественного мышления. Что же делать? Поступим просто. Пусть плюрализм есть результат «динамики до всякой динамики», «додиалектической диалектики», внекатегорного и внепарадигмального цим-цума! Мягкость – свойство, позволяющее производить данный трюк, жесткость – препятствие к нему (стиль ativyApti). Гегельянское диалектическое самораскрытие абсолютной идеи должно мыслиться здесь как отрицательно мягкое. Сришти и пралайя здесь лишь компоненты жесткости, а не диалектические характеристики. С точки зрения пре-диалектического уровня (который, как вы поняли, мы договорились рассматривать в рамках нашей диалектики, как будто ничего не произошло), сришти и пралайя вообще не видны. Мы можем догадываться, что они есть, но мы их не видим. Как только догадаемся – получим классический лурианский цим-цум. Если хотите, желание догадаться до этих и других явлений диалектического и пост-диалектического уровня можно назвать спандой. Мы отличаемся от Гегеля тем, что не мыслим наш пре-диалектический уровень как единственное истинное, вне которого нет ничего. А теперь будем бороться с соблазном введения пре-пре-диалектического уровня с его мягкими и жесткими подструктурами. Мы рассмотрим желание введения пре-пре-диалектизма как спанду, по-сути неотличимую от ранее описываемой. Вы уже догадались, что задумывалось стереть грань и между пре-диалектикой и диалектикой, объявляя описанные выше желания жесткими явлениями. До конца мы не дойдем – наткнемся на противную мягко-жесткую аномалию типа геделевской неполноты, которая потребует от нас позабыть слова “пре” и “пост”. Рагхунатха, видимо, догадывался о неминуемой неполноте и всего лишь намекал на жесткость при изложении природы проникновения в своих комментариях к «Вьяпти-Панчака» Гангеши.